СТИХ 171, ЮРЮНГ УОЛАН

Что за диво, богатыри!

То ль я долго спал,

То ль – мертвый лежал?

Если мертв я был,

То – как будто во сне...

Если спал я –

Смерть, видно, снилась мне... –

Тут опомнился он

И на ноги встал,

К брату старшему своему,

Величайшему из богатырей –

Бросился он на грудь.

Стали друг друга они обнимать,

Обнюхивать,

Целовать.

Будто на? век расстались они

И опять друг друга нашли,

Друг от друга не отрывались они,

Друг другом любовались они,

Нарадоваться не могли.

Взявшись за руку крепко,

Два брата родных –

Два радостных, молодых,

Оружием бранным блистая,

Доспехами громыхая,

Стремительно подошли

К истомившейся в железных цепях

Светозарной Туйаарыме Куо

И к могучему богатырю,

Скачущему на Серо-стальном коне,

Отважному Кюн Дьирибинэ.

Сняли с них окровавленные кандалы,

Сорвали ржавые цепи с них;

Как сухая береста, железные цепи

Рассыпались в богатырских руках.

Так несчастных освободили они...

У каждого троекратно

Верхнюю целовали губу,

У каждого шестикратно

Нижнюю обнюхивали губу.

А потом

Нюргун Боотур

Задел, поведя плечом,

Как будто невзначай,

Железную перегородку жилья.

Рухнула перегородка, гремя.

Поглядел в пролом богатырь

И увидел: там –

В подземелье – стоят

Сорок четыре богатыря,

Пропавшие

В прежние времена,

Нанизанные на огневой аркан

О девяноста и девяти крюках,

О восьмидесяти восьми замках.

Иссохшие, как скелеты, стоят

Исполины-богатыри,

Чуть дыша,

Чуть ресницами шевеля.

[image]

А Нюргун Боотур –

Он медлить не стал,

Он по гулким ступеням сбежал

В подземелье,

В поганый провал,

Поднатужась, с криком,

Трижды рванул

Заколдованный огневой тот аркан,

Прикованный к стене

Девяносто и девятью крюками,

Восемьюдесятью восемью замками.

Он с такою силой рванул,

Что бедственный Нижний мир

Содрогнулся в смятении,

Всколыхнулся,

Всплеснулся, словно вода

В берестяно?м турсуке.

Но огненный волшебный аркан,

Рассыпая искры огня,

Растянулся, визжа и звеня,

Как жильная струна,

И стянулся – туже, чем прежде был,

И рванулся на прежнее место опять.

Не поддался богатырю.

«Вырву его, как быту,

Выдерну, как корневище кэйгэс..." –

Подумал Нюргун Боотур;

Но все ж устыдился он,

Жаром зарделось лицо,

Что не хватило силы его

Рывком разорвать аркан.

Вскрикнул, перекувыркнулся он

И превратился вмиг

Юноша, блистающий красотой,

В кривоногого абаасы;

Приседая в коленях, заковылял;

Голосом Уот Усутаакы

Запричитал он,

Забормотал:

– Аарт-татай!!! Алаатыгар!!!

Айыы Хаана великий сын,

Ограждаемый силой небес,

Прославляемый в племени Кюн Эркэн

С поводьями за спиной,

Удалой Нюргун Боотур,

Которого ждет,

По которому ржет,

Тоскует конь Вороной,

Стоя рожденный

На грани небес,

Сильный Нюргун Боотур

Сломил меня,

Скрутил меня,

Обуздал меня!

Затвердевшие поводья мои

Донельзя он затянул!

Толстую кожу мою разорвал,

Пролил черную кровь мою!

Эй, сверкающая,

Мелькающая,

Медная девка

Дьэс Эмэгэт,

Дух высокого свода

Трех моих бездн,

Трех грохочущих от хохота бездн!

Трещит, колеблется

Каменный свод,

Трепещут затворы ворот!..

Прилети скорей,

Защити

Глубокое дыханье мое,

Светло-облачное дыханье мое!

Выйди! Спаси мою жизнь!

Выдерни поскорей

Колдовской подвижно?й засов,

Что держит в скале

Огневой аркан

О девяноста и девяти крюках,

О восьмидесяти восьми замках!

Ой, горе мне!

Ой, мука мне!

Ой, Нюргун Боотур Тойон!

Потише меня гоняй!

Полегче плетью стегай!..

Повелитель, старший мой брат,

Пощади,

Хоть до смерти не убивай! –

Только молвить он это успел,

В то же мгновение

В толще скалы

Кто-то гукнул:

– Сказал – не сказал! –

Раскололся каменный столб,

На котором держался свод

Трех хохочущих пропастей,

И сорвался натянутый туго аркан

С чародейных своих укреп,

И рассыпался,

И пропал

В пропасти бездонной глухой.

Тут сорок четыре богатыря,

Нанизанные на аркан

Сквозь проколы меж двух костей

Иссохших предплечий своих,

Освобожденные, наконец –

Выбежали из подземной тюрьмы

И с четырех окружили сторон

Избавителя своего.

Средь зали?той кровью

Долины смертей

Закричали громко:

– Уруй! Уруй! –

Нюргуна благодаря.